Сажусь сегодня с Лилькой в 123 автобус, чтобы ехать к парку Победы на пробег «Догоняя солнце». Кроссовки на ногах, рюкзак за спиной, ребенок в беговой коляске. Из за спины «Я извиняюсь, конечно, но не хотите ли вы, чтобы ваш ребенок был здоров?»
Блять. Нет. Я хочу, чтобы он умер. Прямо тут. Корчась от мук.
Стоит, знач, мужик. Вполне трезвой интеллигентной наружности. Смотрит искренне в глаза.
- Спасибо, - говорю. - Она здорова.
Мужик в замешательстве полсекунды, но быстро обретает форму. Чувствуется сноровка.
- Но я же вижу, что сидит она этак странно. В общем, я вам предлагаю..
- Как сидит?
- Ну, вы же понимаете, о чем я..
Е-мае.. Тут полавтобуса сидит, словно на кладбище едут. Жирные тетки, везущие еду в катомках. Совершенно потерявшие человеческий вид и достоинство, состарившиеся за полсрока. Полупьяные дядьки, с почерневшими лицами, с пустыми глазами, с выгоревшими на солнце затылками. И я должен при этом понимать, о чем он мне тут толкует.
- Не понимаю.
- Знаете, я могу вам помочь. Ваша девочка будет здорова. Все зависит лишь от вашей силы воли.
- А что вы знаете о моей силе воли?
- Вы против?
Мне нестерпимо хочется нарваться на грубость и под шумок врезать ему промеж глаз.
- Я против придурков.
- Я понял. Всего хорошего.
Ну славатехоспади.
Дерьмо - вещь прилипучая. Всю дорогу он предлагает мне какие-то услуги, то не хотите ли присесть, то давайте я вам коляску вынести помогу. Выходит на остановке следом. Минут пять мнется в трех шагах. Но вот подходит мой следующий автобус, и до свиданья. Мужик - сегодня твой счастливый день, нос цел.
Ну почему, почему столько мух вьется вокруг детской инвалидности?
